ЛАРС ХЁЙМ
профессор свободных искусств и профессиональный наёмный убийца, мечтающий, впрочем, о высоком

Пол Рэди / Paul Ready

БИОГРАФИЯ
Его усыновили, когда ему было сколько? Кажется, три. Норвегия — весьма подходящая страна для усыновления, знаете ли. Высокие налоги, счастливые семьи, увесистые пособия для приёмных семей, упитанные детишки, умопомрачительно-дорогие детские сады с новенькими игрушками и сахарно улыбающимися нянечками. Это маленькая северная сказка.
Его мать увлекалась таксидермией и учила ребёнка хорошим манерам. Впаривала сочинения Платона и Аристотеля, когда чадо только научилось читать. Торопилась, значит, впихнуть в дитё как можно больше ценной информации. Дитё благодарно вбирало в себя знания классической культуры, взамен радуя матушку неожиданно быстрым схватыванием нового и, что выглядело было бы немного нездоровым для любой другой родительницы, не занимающей всё свободное время потрошением белок — полнейшим послушанием.
Отец, бывший военный, стремился вышколить сына и вбить в него побольше понимания, что жизнь — не парк развлечений. А вдруг война? Или зомби-апокалипсис? А тут ещё всякие упыри да вурдалаки шастают, а сынка не выучен приёмам рукопашного. Так Ларс с четырёх лет стрелял по мишеням, ходил на медведя, учился зашивать порезы и многое, многое другое, что некоторыми комитетами по защите детей могло восприниматься, как жестокое обращение с несовершеннолетними.
Так он и рос в двуполярном мире тонких материй, высоких искусств и жестокой школы жизни, от которой, впрочем, Ларс с детства научился получать сравнительное удовольствие. Как-то раз, к примеру, они с отцом случайно застрелили оборотня. Оказалось — он терроризировал округу три месяца. Позже в нём опознали сына бывшего отцовского коллеги.
«Надеюсь, сынок, ты понимаешь, что ситуация была патовая, и в обычной жизни тебе ни в коем случае нельзя просто так стрелять по людям?» — запомнить это было несложно. — «Даже если они в образе страшных тварей. Вот подойдут метров на пятнадцать — тогда пали».
Но отец ничего не говорил о том, что применительно к людям нельзя использовать колюще-режущие.
Его социопатия родилась вместе с ним. Он рос настолько обычным ребёнком, что на таких, как правило, не обращали внимания даже учителя, не то, что школьные психологи. А вот детишки замечали. Пусть он выучил социальные нормы вместе с остальными детьми, он никогда не плакал и не звал маму, не понимая, почему дети так жестоки друг ко другу. Ведь в их жестокости нет плана.
Когда его одноклассника, Карла Свейна, главного задиру класса, обнаружили в раздевалке с циркулем, вошедшим в глаз до упора, школьников на месяц разогнали по домам. Потому что было очевидно, что в округе завёлся маньяк.
На след которого, впрочем, так и не вышли.
А Ларс взрослел, обзаводился друзьями и подружками, устраивал пьянки и сдавал экзамены на отлично, в общем, был плохишом ровно в той мере, которую по обыкновению списывают на подростковые гормоны.
Ему хотелось видеть в мире правильность и красоту, пока внутри него росло и крепло страстное желание причинять этому миру боль, которое он старательно контролировал. Например, записался на курсы гончарного искусства и скульптуры! Созидать он любил в точно той же мере, что и разрушать. И найти компромисс оказалось весьма просто.
Пройдя годы специальной подготовки и десятки психиатрических тестирований, он уже в двадцать три года оказался в Beredskapstroppen — норвежском отряде специального назначения. Ребята в шлемах и бронежилетах, вооруженные и выученные по последнему слову, наводили в и без того не отличающейся засильем преступности Норвегии закон и порядок.
В двадцать восемь он уволился под предлогом получения второго образования. Душа требовала высокого, поэтому Liberal Arts, они же — свободные искусства в университете Осло пришлись ему по душе. Окончил экстерном за два года, поступил в магистратуру, затем некоторое время преподавал. Студентки фанатели по нему и вешались, как ошалелые. Впрочем, и некоторые студенты тоже. Норвегия — страна свободы и прогрессивных нравов! И именно поэтому совмещать приятное (работу наёмным киллером) с полезным (вещанием о высоком для благодарных слушателей) было одним удовольствием. Или наоборот?
Информационная эпоха была хороша и тем, что тебя могли нанять прямо в интернете. В том самом, ну, глубоком.
Он взял ник Гарм (Garmr) в честь персонажа скандинавских мифов — четырёхглазого пса, охраняющего вход в преисподнюю — Хельхейм. Хоть и очки он носил исключительно для позерства.
Работу свою он делал чисто, безукоризненно, но не без доли той самой привычки, присущей маньякам — подсознательным желании, чтобы тебя заметили. Пусть он и подходил к каждому делу прагматично, высчитывая время, вызнавая о жертве всю подноготную и, убирая даже свидетелей, он не изменял себе в одном — в стиле.
Он красиво убивал и красиво одевался. Наряжался на вторую работу, знаете, как на светский раут. Костюмчик поярче, лака для волос побольше, ботинки начистить — пусть их потом и придётся оттирать от запёкшейся кровушки. В университете в таком виде, все-таки, не поразгуливаешь, там всё свитера да брючки спокойных тонов.
И он в самом деле очень редко использовал огнестрельное оружие, предпочитая лезвие нажатию курка.
А потом его отправили в длительную командировку. В Америку. Не то, чтобы Ларс был в восторге от идеи переместиться в Штаты на неопределённый срок, но, раз обстоятельства требовали, то о переезде он тщательно позаботился. Благо, в Барнардском Колледже для девушек (Колумбийский Университет, Лига Плюща!) было вакантно место преподавателя истории искусств. Благо, Ларс производил то самое впечатление, что помогло ему пройти собеседование и попасть в почти женский коллектив, где его — о, ужас — зауважали и полюбили. Никаких вечеров пятницы в одиночестве!

— Это я вас вчера видела на Парк Авеню, мистер Хёйм? В таком ярко-жёлтом костюме.
— Вы не ошиблись, мисс Хоффорд. Я хожу на танцы. И партнёр мне в этот раз попался просто отвратительный.

Небольшие факты о жизни Ларса:
- в последнее время увлёкся изучением магии, обнаружив у себя зачатки чего-то-этакого-магического;
- нет, ему не интересно его прошлое, тайна его настоящих родителей, и никакая страшная месть не теребит ему душу;
- изредка подумывает о том, чтобы вернуться к академической деятельности и написать-таки диссертацию на тему анархо-капитализма в философии античности;
- в детстве у него была собака — ирландский волкодав по кличке Джонни младший.

ЛИЧНОСТЬ
Пожалуй, господина Ларса Хёйма можно назвать одним из самых вежливых и учтивых людей, которых вам довелось встречать. Исключений может быть всего два: а) вы знаете его больные места, на которые продолжаете бездумно давить из раза в раз; б) вы не боитесь смерти.
Нет, его трудно назвать обаятельным душкой, располагающим к непринуждённым беседам за чашкою кофе в уютном ресторанчике. Он производит впечатление человека, который что-то знает. Что-то вроде грязной сплетни, изрядно портящей вашу репутацию, о которой он не распространяется, сохраняя сдержанную уважительную дистанцию, но как-то нехорошо это всё.
После общения с ним остаётся этакое гаденькое впечатление, даже если он коротко поинтересовался, почему кофемашина не работает.
И в этом заключается его стратегия.
Активная социопатия, если вкратце — это когда ты примерный мальчик при нужных дядях и тётях. А когда тётя не смотрит, то дядю можно порешить. И достаточно совсем немного повариться в котле социума, чтобы понять, что люди ненавидят далеко не свихнувшихся психопатов, а тех, кто рядом — во всём замечательных людей. Отличников, паинек, трудоголиков. Поэтому, чтобы не попасться — нужно быть ублюдком ровно в той степени, которую от вас ожидает общество. Про которого скажут «не, он, конечно, тот ещё тип, но не до такой же степени». А некоторые ещё и проникнутся этой самой ложкой дёгтя. И вот, ложка дёгтя лёгким движением руки превращается в милую изюминку.
Он заводит дружбу, он может даже влюбиться и совсем немножко потерять голову, его чувства существуют и полностью осязаемым им — если крутятся исключительно вокруг его личности. Он не видит никого, кроме себя, не разделяет эмоций других людей, не ощущает отдачу. Он неосознанно манипулирует каждым, с кем общается — даже если этот человек находится выше его по статусу. Он попросту не умеет вступать в коммуникативные акты иначе.
Каждый человек, с кем он становится близок, мгновенно приобретает статус его собственности, части вселенной, центром которой является он сам.
Ему нравится чувствовать опасность. Истинное удовольствие ему приносит ощущение контроля надо всем, над каждой частью его жизни. Ему нравится быть ярким пятном на карте преступления и при этом выходить сухим из воды.
Он ценит искусство, с которым соглашается. Он уважает классику, потому что она нерушима.
Ему нравится тактильность. Потому что осязание приносит ощущение власти. Ты держишь гипс, глину, или шею жертвы — для него это всё едино, рассматриваемое под одним углом. Но прикосновения от незнакомцев воспринимает, как нарушение личных границ. Нормы морали и этики он видит не как нерушимые законы, но как особую игру, в которой он обязательно выйдет победителем, если будет знать, где сжульничать.
Любит собак (животным никогда не вредит, исключая их из игры). Умеет танцевать танго (но давненько не практиковался).
Не пьёт. Курит. Деньги тратит исключительно на поддержание определённого статуса. Старается планировать распорядок каждого дня.
Изредка убивает просто так. Ради поддержания формы и веселья. Жертв выбирает по одному только ему ведомому принципу.

ОБ ИГРОКЕ
Цели игры: составить коллаборацию великих и страшных умов, кого-нибудь убить, конечно же.
Связь с игроком: в личке всегда отвечу.